Над чем заставляет задуматься кондуит и швамбрания. «Кондуит и Швамбрания. Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

У этой книги - сложная литературная судьба. Сначала была написана повесть «Кондуит». Отрывок из нее напечатал В. В. Маяковский в журнале «Новый Леф» в 1928 году. Затем вся повесть публиковалась в журнале «Пионер» за 1929 год.

Впервые отдельной книгой повесть была выпущена издательством «Молодая гвардия» в 1930 году, с рисунка «Кондуит и Швамбрания» переведена почти на все языки народов СССР и на многие языки мира; она издана во Франции, Америке, Польше, Югославии, Венгрии, Румынии, ГДР, Болгарии, Чехословакии.

Дети всего мира радуются, читая эту книгу. Ведь на всех языках детям понятна мечта о лучшей жизни; иа всех языках интересно узнать, как рухнул в нашей стране старый режим и как начиналось строительство нового мира.

В книге много забавных выдумок. Про Льва Кассиля можно сказать, переиначив слова поэта Пушкина: «И выдумки с ним запросто живут, - две придут сами, третью приведут». Фантазия двух героев «Кондуита и Швамбрании» была по-настоящему буйной. Но внимательный читатель увидит, как в этой фантазии отразился реальный, окружавший их мир - семейные отношения, впечатления от школы, жизни, улицы, прочитанных книг, учебников, газет. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Рецензия на книгу Кондуит и Швамбрани. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) Все причудливо перемешивалось в их смехотворных «географических» названиях, в «исторических» событиях. В выдуманной стране Швамбрании мы отчетливо видим черты невыдуманной царской России.

Писатель отобрал для своих повестей самые характерные, самые красноречивые черты прошедшей жизни. И мы ясно ощущаем, что эту жизнь он не выдумал - он описал ее, изобразил такой, какой видел ее сквозь радужное стеклышко детской мечты. И действительно, ведь все описанное в книге - правда. Я сама видела в квартире писателя сохранившиеся с детских лет географические карты Швамбрании, ее герб и флаг. Я была знакома с родителями Льва Кассиля, и они в точности были такими, как в книге.

Правдивость событий, правдивость характеров, богатство разнообразных чувств, которые вызывает эта книга у читателя, добрый юмор сделали «Кондуит и Швамбранию» одной из самых любимых книг советских ребят.

Внимательный читатель получит много радости, участвуя в «игре слов», которую так часто затевает автор на страницах этой книги. В самом деле, старые выражения вроде «честь имею» и «отдает честь» приобретают новый, острый, неожиданный смысл в главе, когда городовой приходит поздравить с праздником. Весело читать про «круглые очки земных полушарий», про то, как «в моем почерке буквы уже взялись за руки» и «как домики зажмурили ставни». Но особенно забавны географические названия, придуманные автором: порт Фель, порт Ной, Пилигвиния, Кальдония, Бальвония, мыс Кегли, Кудыкииы горы и тому подобные.

«Волчий билет» - исключение из гимназии с запрещением поступить в другое учебное заведение.

Шпаки - так презрительно называли офицеры царской армии всех невоенных, штатских.

В «День белой ромашки» проводился сбор пожертвований для борьбы с туберкулезом.

Маренго - ткань серого цвета; сукно, из которого была сшита форма гимназистов.

Наследник - здесь: сын царя.

Протуберанец - огненный столб, выбрасываемый при извержении на поверхности солнца.

Ходынка - чудовищная катастрофа, происшедшая в Москве на Ходынском поле в 1896 году на празднике, устроенном для народа в честь вступления на престол Николая II, когда в свалке погибло несколько сот человек.

Цусима - место гибели русского флота в русско-японскую войну в 1905 году.

Принц и нищий, Том Сойер и Гек Финн - герои известных произведений Марка Твена; Оливер Твист - герой романа Ч. Диккенса; дети капитана Гранта - герои одноименного романа Жюля Верна; тридцать три богатыря действуют в «Сказке о царе Салтане» А. Пушкина; Всадник без головы - герой романа Майн Рида; Дон-Кихот и Санчо Панса - герои романа Сервантеса; Макс и Мориц, Бобус и Бубус, Маленькие Мужчины и Маленькие Женщины, маленький лорд Фаунтле-рой - герои известных в то время детских книг.

Голубая Цапля - описана в повести С. Джемисон «Леди Джен», очень популярной в то время.

«Синяя птица» - пьеса бельгийского писателя М. Ме-терлинка; до сих пор идет на сцене Московского Художественного театра.

Роберт Баден-Пауэль - английский генерал, основатель системы скаутинг.

Надо воевать до победы. «Война до победного конца» - лозунг Временного правительства, которо-му партия большевиков противопоставила требование мира, то есть немедленного окончания войны и установления власти рабочих и крестьян.

ЧК, Чека - Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией.

Шапошников и Вальцев - составители задачника; Глезер и Петцолъд - авторы учебника немец-кого языка.

«Суплесы», «тур-де-ганши» - приемы французской борьбы.

Э - мюэ, «Е» немое, - в конце многих французских слов ставится буква «е», которая не произ-носится.

Готтентоты - африканское племя.

Менониты - немецкие сектанты, переселившиеся в XVIII веке из Германии в Поволжье.

Здесь пародируется эпиграмма Лермонтова: Три грации считались в древнем мире; Родились вы... всё три, а не четыре!

«Гимназисты, а не реалисты». - Средние учебные заведения в царской России делились на «классические гимназии» и «реальные училища»; ученики последних назывались реалистами.

«Валяги Люлик, Тлувол и Синеус». - До революции в учебниках истории утверждалась ложная, опровергну-тая впоследствии наукой легенда о том, что славянскую Русь будто бы «основали» пришельцы - варяги Рюрик Трувор и Синеус.

«Сейте разумное, доброе, вечное. Сейте! Спасибо вам скажет сердечное русский народ...» - слова из стихотворения Н. А. Некрасова «Сеятелям».

Гог и Магог - древний тиран и его царство, упоминаемые в старинных сказаниях.

Источники:
Лев Кассиль. Собрание сочинений в пяти томах. Том первый. Издательство: Детская литература. Москва. 1965 год.

Дата создания: 1928-1931.

Жанр: повесть.

Тема: мечта и реальность.

Идея: люди сами способны построить счастливый мир.

Проблематика. Противостояние "старого" и "нового" в сознании.

Основные герои: Леля, Оська.

Сюжет. В основе сюжета лежит реальная биография Л. Кассиля. Повесть начинается с детства двух братьев: Лели и младшего Оськи.

Мальчики играли с отцовскими шахматами и потеряли черного ферзя. За это их поставили в угол. Леле пришла в голову мысль создать свой собственный воображаемый мир, где они могли делать все что угодно.

Так возникла страна Швамбрания. Ребята нарисовали ее карту, придумали герб и флаг. В этой стране они вели войны, путешествовали, совершали подвиги.

Все происходящее в реальной жизни находило свое отражение в Швамбрании. Только в воображаемом мире у всех приключений был счастливый финал.

Для Лели большим событием стало поступление в гимназию. Из уютной домашней обстановки мальчик попал в суровый и подчас жестокий мир, где действовали строгие правила и предписания. В жизни Лели появился кондуит - журнал, в котором преподаватели записывали проступки учащихся. Кондуит стал для него символом несправедливости.

К начавшейся Первой мировой войне мальчики сначала отнеслись с воодушевлением. Но после того как Леля увидел инсценировку настоящего боя, он понял, что в войне нет ничего хорошего и интересного.

Леля первым узнал по телефону о Февральской революции. Он радовался перевороту, даже не понимая, что произошло. Свержение самодержавия для него означало возможность выступить против начальства.

В обществе происходили бурные перемены. В гимназии был смещен с должности директор, в чем активно принимали участие гимназисты.

Октябрьская революция совершила полный переворот в сознании братьев. С этого времени в их играх появилось четкое деление на "своих" и чужих".

Вместо гимназии была образована единая трудовая школа. Бывшие гимназисты посчитали, что революция дала им полную свободу действий. В школе воцарилась настоящая анархия. Вскоре младший брат также был принят в школу.

Ученики продолжали буянить, пока их не убедили, что революция вовсе не отменяла знания. С этого времени все школьники стали усиленно заниматься. Ярким примером стало соревнование по алгебре между "А" и "Б" классами.

Ребята с большим уважением относились к назначенному в их город комиссару. Они полюбили его за строгость и справедливость. Когда комиссар заболел тифом и находился при смерти, все школьники постоянно справлялись о его здоровье.

В семью Лели приехали сразу три тетки. Они не признавали революции и старались так же настроить мальчиков. Вскоре интеллигентная семья вплотную столкнулась с "прелестями" новой жизни. Было нечего есть, не хватало дров, отключили электричество. Вдобавок папу мобилизовали на Уральский фронт для борьбы с тифом. Леля стал "главным мужчиной" в доме и повел борьбу с контрреволюцией теток.

Игра в Швамбранию продолжалась в старом полуразвалившемся доме. Там братья встретили двух мужчин, тайком гнавших самогон. Они стали часто ходить туда и помогать "алхимикам", не догадываясь, чем они занимаются.

Заметное оживление внесла в жизнь ребят приехавшая двоюродная сестра Дина. Она была коммунисткой и призывала братьев покончить с играми и заняться настоящим делом. Дину назначили заведующей детской библиотекой. Она активно взялась за работу, устроив вдобавок небольшой театральный кружок. Вскоре дети поставили первый спектакль, на который пригласили своих родителей. Премьера прошла при бурных аплодисментах.

После спектакля Дина высмеяла перед всеми ребятами увлечение Лели и Оськи воображаемой Швамбранией. Братья обиделись и перестали ходить в библиотеку. Но в глубине души они понимали, что сестра права. Детство кончилось, пора было входить во взрослую жизнь. Ребята в последний раз посетили "алхимиков" в старом доме и поняли, что помогали самогонщикам.

Вскоре с фронта вернулся измученный отец. Работа в полевых условиях тоже сильно повлияла на него, сделав из интеллигента убежденного большевика.

Символическими похоронами Швамбрании стал слом на дрова старого дома, где играли братья. Леля и Оська навсегда распрощались с детскими мечтами.

Через много лет Леля приезжает к Оське, чтобы поздравить его с рождением дочери. Он читает ему собственную книгу о Швамбрании, ставшей для братьев огромным жизненным уроком.

Отзыв о произведении. Повесть "Кондуит и Швамбрания" правдиво изображает жизнь двух братьев в годы революции. При столкновении с жестокой реальностью дети создают вымышленный мир, где нет места бедам и страданиям. Но революция разрушает преграды между мечтой и реальностью. Братья понимают, что им по силам добиться счастья в настоящей жизни.

Написана в 1928-1931 годах, переработана и издана в новой редакции в 1955. Состоит из двух частей - «Кондуит» и «Швамбрания».

Сюжет

Двое детей из докторской семьи из Покровска - Лёля и Оська (их прототипами стали соответственно сам Лев Кассиль и его брат Иосиф) - придумывают воображаемую страну Швамбранию. Эта страна находится в Тихом океане и по размерам сравнима с Австралией. Швамбрания - настоящий рай для любителей приключений, отважных мореходов и исследователей, она воплощает все детские фантазии, навеянные книгами Жюля Верна и Фенимора Купера , а также реальностью России начала XX века. Дети дают своим героям имена из названий лекарств и других торговых марок (например, Бренабор, Беф Строганов, Уродонал), что порождает множество смешных ситуаций. К примеру, одну из знаменитых красавиц Швамбрании они назвали «Каскара Саграда» в честь пилюль от запора.

С поступлением Лёли в гимназию «швамбраны» сталкиваются с суровой реальностью. В гимназии строгие нравы, за малейшее нарушение учеников наказывают, а имя провинившегося вписывают в страшную книгу директора - Кондуит. Но и здесь Лёля находит хороших друзей, среди которых - Стёпка по прозвищу Атлантида, такой же мечтатель, как он сам.

Революция переворачивает маленький мирок Покровска. Отныне дети учатся в единой трудовой школе (ЕТШ), куда переходят и девочки, и ученики из Высшего Начального Училища - ВНУ, прозываемые «внучками». Старые гимназисты под предводительством хулигана Биндюга охотятся на внучков и всех, кто им симпатизирует. Новый конфликт вспыхивает, когда учителем истории становится анархист Кириков. Он почти ничему не учит детей, и лодырям это нравится; когда же «доброго» учителя увольняют, на его защиту становится всё тот же Биндюг с шайкой. Стёпка Атлантида становится вожаком более прогрессивных учеников, и Лёля склоняется на его сторону.

В самой Швамбрании зеркально отражаются события реальности: капитан Арделяр Кейс, персонаж Лёли и Оськи, совершает революцию и свергает тиранию царя Бренабора. Швамбрания вслед за Россией становится свободной республикой.

Война, голод и разруха заставляют детей взрослеть быстрее. Лёля помогает комиссару Чубарькову налаживать жизнь в Покровске. Для игр в Швамбранию остаётся все меньше времени и места. Лёля и Оська выбирают для этого развалины старого дома, где ненароком обнаруживают Кирикова, варящего самогон. Подслушав их игры, бывший учитель называет свою бурду «эликсиром Швамбрания», опошлив святое для детей слово. Лёля и Оська решают торжественно похоронить Швамбранию, пока её не испортил внешний мир, и предлагают Чубарькову и товарищам разобрать «Швамбранию» - заброшенный дом - на дрова.

Влияние

В музее Льва Кассиля в городе Энгельсе есть экспозиция, посвящённая Швамбрании. Ежегодно в день рождения Льва Кассиля, 10 июля, музей проводит праздник-карнавал «Виват, Швамбрания!»

В 2002 году Эдуард Лимонов использовал Швамбранию в качестве аллегории вымышленного государства-утопии в своём высказывании в прессе.

С.Б. Борисов

Книга Л.А. Кассиля «Кондуит и Швамбрания»: проблемы текстологии

С самой удачной и знаменитой повестью Л.А. Кассиля (1905-1970) «Кондуит и Швамбрания» подавляющее большинство людей, родившихся во второй половине 1940-х гг. и в более поздние годы, знакомилось по изданиям 1950-х-1980-х гг. Вряд ли многие читатели – дети, подростки – вдумывались в смысл стоящих в конце текста повести чисел: «1928-1931, 1955».

Речь, конечно же, идёт о времени работы писателя над книгой.

Повесть «Кондуит» была написана и издана в 1928-1930 гг., «Швамбрания» – в 1930-1931 гг. В 1935 году «писатель решил соединить обе повести в одну книгу, – появилась книга под названием “Кондуит и Швамбрания”» (1, 661)

В Генеральном каталоге Российской национальной библиотеки (Санкт-Петербург) имеется карточка с описанием этого издания:

Кассиль, Лев Абрамович. Кондуит и Швамбрания. (Авторская переработка для детей старш[его] возраста 2 книг Л. Кассиля “Кондуит” и “Швамбрания”]. – М., Детиздат, “Образцовая” типография и ф[абри]ка детской книги, 1935. – 266 с.

Книга вышла также в 1936 и 1937 гг., а затем наступил долгий перерыв. В чем же причина? Ведь сам Лев Абрамович Кассиль не был репрессирован.

По крайней мере, один из возможных вариантов ответа содержится в комментариях к автобиографической статье Л.А. Кассиля «Вслух про себя»:

«Братишка Ося – Иосиф Абрамович Кассиль родился в 1908 году, окончил Саратовский университет, работал в Саратовской совпартшколе и в редакции саратовской газеты “Коммунист”. В 1937 году незаконно репрессирован; посмертно реабилитирован» (1, 660).

Итак, в 1937 году прототип одного из главных персонажей книги был репрессирован.

Первое после 1937 года издание книги «Кондуит и Швамбрания» датировано 1957 годом. Любопытно, что книга вышла не в Москве, а в Петрозаводске. В Москве в 1957 году вышла «Швамбрания». В 1959 году «Кондуит и Швамбрания» публикуется в Москве, в серии «Золотая библиотека».

Но ведь Иосиф Абрамович Кассиль, прототип Оськи, реабилитирован, какие же столь существенные изменения в текст книги внес писатель, что дата «1955» наряду с временем первичного написания повестей – «1928-1931» – указывается во всех изданиях, начиная с 1957 года?

Издания книги «Кондуит и Швамбрания» 1935, 1936 и 1937 года в руки мне не попадались. Однако мне довелось познакомиться с книгой «Швамбрания» 1935 года издания. Как представляется, её содержание в главных чертах совпадает с содержанием «соединённой» книги (косвенным подтверждением обоснованности этого предположения является совпадение года издания – 1935).

Сравнение текста «Швамбрании» 1935 года с текстом «Кондуита и Швамбрании» изданий 1957 и последующего годов выявило отсутствие в «позднесоветском» варианте ряда фрагментов. По-видимому, их изъятие из текста, – а их совокупный удельный вес едва ли составит даже один процент объема книги, – было для Л.А. Кассиля столь важным, что он настоял на указании в конце книги даты этого урезания текста хотя бы под видом «переработки» или «новой авторской редакции».

Целью настоящей публикации является введение в научный оборот замеченных нами фрагментов текста, изъятых 50-летним авторов из текста, написанного им в 26-летнем возрасте.

В главе «История» цитируется письмо, направленное «императору Швамбрании», после чего в прежнем издании наличествовала ремарка, изъятая впоследствии: «Таков был наш дипломатический язык. Мы черпали его из исторических романов, газет и дворовых бесед» (2, 23).

В главе «От Покровска до Дранздонска» в исправленном издании читаем: «У афиш, расклеенных на мучном клейстере, паслись целые стада». В прежнем издании было: «У афиш паслись целые стада, упоённо тряся хвостами, рогатые меценаты обгладывали литографиро-ванную грусть с ресниц Веры Холодной» (2, 26).

Из главы «Мы – демократы» (во второй редакции названа «Езда в народ») изъята фраза, выделенная курсивом:

«[Наши родители] были только люди своего времени и уж, конечно, совсем не худшие. В огромном большинстве интеллигентских семей ребята воспитывались ещё в тысячу раз хуже. Подлый уклад той жизни уродовал нас так же, как наших родителей» (2, 43)

Из «исправленного» издания была изъята глава «Из хорошего дома», в издании 1935 года находившаяся между главами «Мир животных» и «Вокруг нас». Вот текст этой главы:

«Нас старательно обучали также хорошим манерам.

Прежде всего запрещалось болтать ногами и языком за обедом. Папа учредил премии: гривенник за молчаливый обед. Папа не ошибся. Никто из нас так и не заработал гривенника.

Пробовали воспитывать нас и чужими наёмными руками. Взяли бонну из “хорошего дома”. Звалась она Августа Карловна.

Такой злобной ведьмы я больше не встречал. Меня она невзлюбила с самого начала, а мне она была омерзительна до конца.

– Ну-с, – дразнила она, – вот я и к евреям попала. Так, так, хорошее племя… А знаешь, что ваши древние… Христа к кресту прикнопили. Ваше племя бог проклял… И тебе на том свете крыса живот выест. Вот… А знаешь, как вас зовут? Жиды вас зовут… Вот как.

– Вы юдофобка и дура, – говорил я, чуть не плача. – Аннушка тоже говорит, что вы… пожилая хрычиха… Вот. И если вы ещё будете, то я маме пожалуюсь.

– Конечно, конечно, – говорила Августа Карловна. – Иди, иди. Жалуйся. Передавай. Иуда-предатель тоже из ваших был.

И я не мог идти жаловаться.

Я плакал по ночам.

Обида раздирала внутренности, как крыса, обещанная мне в аду.

План мести созрел.

Когда бонна вошла раз в детскую, её ударила по голове щетка, державшаяся на двери. В этот же момент загремели бубенцы на привязанных к двери вожжах, и ночной горшок синим метеором промелькнул у самого носа Августы. Горшок качался под люстрой. Во время последовавшего затем скандала и отсидки в “аптечке” всё выяснилось. Аннушка пошла за извозчиком. Я отказался попрощаться с Августой» (2, 47-48).

Вместо выражения «поклоны двенадцати родственным коленам» (с. 52) (намек на «колена Израилевы») в новой редакции значится «поклоны многочисленным родственникам».

Дополнительно вставлено про Оську (выделено курсивом): «Он путал помидоры с пирамидами. Вместо “летописцы” он говорил “пистолетцы”».

В главе «Бог и Оська» купированию подверглась фраза священника:

«…Некрещёный, что ль? Отец-то твой кто? Папа? Ах, доктор…. Так, так, понятно…. Иудей, значит…. Про бога-то знаешь?» (2, 55).

Из этой фразы в позднесоветских изданиях исключена лишь «знаковая» реплика – «Иудей, значит…».

Из главы «Наука умеет много гитик» при «редактировании» 1955 года был исключён следующий яркий в психологическом отношении отрывок:

В позднейших изданий читаем:

– Иди в угол и стой до звонка, – перебил меня вспыхнувший латинист <…> – Болван! Заткни фонтан!

В издании же 1935 года между восклицаниями «Болван!» и «Заткни фонтан!» наличествовал отрывок размером в полстраницы:

«– Иди в угол и стой до звонка, – перебил меня вспыхнувший латинист <…> – Болван!

Вообще с проклятыми вопросами мне в гимназии отчаянно не повезло. Например, на уроке истории я интересовался, “почему Ивана Грозного не посадили в тюрьму, раз он столько наубивал зря?”

– Вы что, – побледнел историк – царя всея Руси… соображаете?

– Значит, царь, если захочет, может убить? – не унимался я.

– То был жестокий век, – замялся историк, – видите ли, тогдашние нравы…

– А сейчас, – начал я, но историк вскочил такой разъяренный, что я осекся.

Неприятность вышла также на “русском” уроке. Шли занятия по выразительному чтению. В классе по очереди читали “Тарас Бульба”. Мне досталось читать место, где запорожцы кидают в Днепр ни в чём не повинных евреев, а те тонут… Мне до слёз было жалко несчастных. Мне было тошно читать. А весь класс, обернувшись ко мне, слушал, кто просто с жестоким любопытством, кто с нахальной усмешкой, кто с открытым злорадством. Ведь я, я тоже был из тех, кого топили весёлые казаки… Меня осматривали как наглядное пособие. А Гоголь, Гоголь, такой хороший, смешной писатель, сам гадко издевался вместе с казаками над мелькавшими в воздухе еврейскими ногами. Класс хохотал. И я почувствовал, что тону в собственных слезах, как евреи в Днепре.

– Ну, ну! – заорал грубый Озерников. – Критику будем проходить в четвертом классе. А сейчас заткни фонтан.

И я заткнул фонтан» (2, 78-79).

Из главки «Вид на войну из окна» исключены следующие «звуки, долетающие с улицы в окно гимназии»:

«– Чубарики-чубчик-гуляла…

– Взвейтесь, соколы, орлами!...» (2, 95)

Из главы «Классный командир и ротный наставник» исключено сравнение мельниц с георгиевскими крестами (выделено курсивом):

«Просторный ветер играет на кладбище в нолики и крестики. Из-за пригорка видны заячьи морды ветряных мельниц. Они награждают гору размашистыми георгиевскими крестами своих крыльев, и горизонт выглядит, как грудь героя. На небольшом плоскогорье скучает военный городок. (2, 99)

Удалены из издания 1955 года присутствовавшие ранее главки «Неприятель в Покровске» и «Дух времени»:

«Неприятель в Покровске

Вскоре пригнали в Покровск первые партии пленных. Это были австрийцы. В серых кэпи, в гетрах и толстых невиданных ботинках, ободранные, запуганные, толпились они у волостного правления. Плотная толпа любопытных беззлобно рассматривала их.

– Австрияки! – кричали мальчишки.

Инспектор повёл нас насладиться назидательным зрелищем – повер-женного и пленённого врага. Воинственная рогатка инспекторской бородки раздвинула толпу. Мы прошли вперёд. Голодные смуглые лица покорно глянули на нас. Это и был “неприятель”, настоящий, ненарисованный, живой неприятель, тот самый неприятель, под давлением превосходных сил которого наши войска, как пишут в газетах, отступили и т. д. Несколько секунд мы ещё пыжились, искусственно нагнетая ненависть, но тут же бросили эти попытки…

Ничего, кроме любопытства, не осталось у нас к чернявым пленникам: мадьярам, венгерцам, чехам…

Инспектор плавно и уверенно, как смотритель музея, рассказывал окружающим об Австрии, о её флоре и фауне… Вдруг один из пленных вежливо обратился к нему по-русски, но с каким-то акцентом:

– Прошу у пана звиненья, – заокал он, – ибо зубры у нас не водятся…

Инспектор смутился.

– Ну, как сказать, иногда попадаются всё же, – сказал инспектор просительно.

– Во зверинце, – мягко сказал пленный.

В это время за спиной инспектора Степка Гавря успел променять булку с воблой на пару австрийских погон. Пошла бойкая торговля. Но оглянувшийся инспектор велел тотчас прекратить этот, по его словам, непристойный торг, намекнув, что в кондуит можно попасть и за сношение с неприятелем.

Дух времени

На уроке истории учитель говорит:

– Турки, как и все мусульмане, отличаются бесчеловечной жестокостью, кровожадностью и зверством. Их священная книга Коран учит убивать христиан без всякой жалости, ибо чем больше “неверных” христиан убьёт турок, тем больше грехов ему простится. Но в сегодняшней войне турок перещеголяли в зверствах куль-тур-ные немцы. Они, немцы, варварски разрушили…

Класс оборачивается и укоризненно смотрит на Куфельда: Куфельд – немец. Класс возмущённо смотрит на Реклинга. Реклинг – тоже немец. Класс грозно смотрит на Крейберга, на Виркеля, на Фрицлера… Крейберг, Виркель, Фрицлер – все немцы. Враги! – неприятель в классе!

– А евреи? – спрашивает вдруг хитрый Гешка Крейберг. – А евреи? Правда, говорят, тоже кровожадны, Кирилл Михалыч? И продают Россию…

Теперь весь класс смотрит на меня. Я краснею так мучительно, что мне кажется, будто хлынувшая в лицо кровь уже прорвалась сквозь кожу щек наружу.

– Это не относится к уроку, – отвечает учитель. – Сегодня мы говорим не о них.

Во время перемены классная доска, – эта чёрная трибуна и вечевой колокол класса, – покрывается крупными надписями: “Бей немчуру!”, “Фрейберг – немец, перец, колбаса…”, “Все жиды – изменники”.

Следующий урок – закон божий. После звонка приходит, как всегда перед этим предметом, инспектор. Он подходит к моей парте.

– Язычники, изыдите! – кричит инспектор. – Дежурный, изгони нечестивых из храма!

Я с немцами покидаю класс.

Немцев не приняли в нашу войну. Их не допустили в гимназиче-скую армию. Гимназия воюет с лютеранской школой. У нас своя армия, у них – своя. Бом происходят три раза в неделю на Сапсаевом пустыре. Обе стороны располагают земляными укреплениями, фортами, траншеями, флотом, свободно плавающим по Сапсаевой луже, бабками, начиненными порохом, рогатками и деревянными мечами. Мартыненко-Биндюг – наш главнокомандующий. У немцев есть даже настоящий Вильгельм. Вилька Фертель – сын шапочника. На озере происходят ожесточённые сражения. Мы яростно играем в великое кровопролитие. Впрочем, вражда настоящая и кровь тоже. Начальство знает об этой войне, но проявляет тактичное попустительство.

– Дети, знаете, очень чутко улавливают дух времени, – глубокомысленно твердят взрослые.

Дух времени, очень тяжелый дух, пропитывает всю гимназию». (2, 106-110)

В следующей главке «Нас обучают войне» в издании 1935 года значилось:

«Роту вел лукавый подпоручик. Лихо присвистывая, напрягая остуженные глотки, солдаты пели:

И-эх, если б гимназистки по воздуху летали…

Тогда бы гимназисты все летчиками стали» (2, 111-112)

В редакции 1955 года этот эпизод был изложен так: «Поравнявшись с нами, солдаты с заученным молодечеством запели непристойную песню, лихо посвистывая и напрягая остуженные глотки».

После этого в главе имелся эпизод, изложенный в редакции 1955 года следующим образом:

«Позади всех шел, спотыкаясь в огромных сапогах и путаясь в шинели, маленький тщедушный солдатик. Он старался попасть в ногу, быстро семенил, подскакивал и отставал. Гимназисты узнали в нём отца одного их наших гимназистов-бедняков.

– Вот так вояка! – кричали гимназисты. – У нас в третьем классе его сын учится. Вон стоит.

Все захохотали. Солдатик подобрал шинель руками и вприпрыжку, судорожно вытянув шею, пытался настичь свою роту.

– Ты знаешь, – сказал я. – Война, это, оказывается, ни капельки не красиво. <…>»

В тексте же 1935 года эпизод выглядел так:

«Позади всех шел, спотыкаясь в огромных сапогах и путаясь в шинели, маленький тщедушный солдатик. Он старался попасть в ногу, быстро семенил, подскакивал и отставал. Гимназисты узнали в нем отца моего одноклассника Карлушки Виркеля.

– Вот так вояка! – кричали гимназисты. – У нас в классе его сын учится. Вот стоит, немчик.

Молодой ефрейтор крикнул отстающему Виркелю:

– Ей, Франц, подбери шванц!

Все захохотали. Виркель подобрал шинель руками и вприпрыжку, судорожно вытянув шею, пытался настичь свою роту. Публика смеялась. Карлушка стоял, опустив голову. Красные пятна ползли по его лицу.

– Ужасно неуклюжий народ эти немцы! – сказала толстая начальница женской гимназии. – Твой отец ведь немец? – спросила она Карлушку.

– Мой отец русский солдат! – сказал Карлушка.

– Врёт! – заорали гимназисты. – Немец он.

– Мой отец солдат, – повторил Карлушка.

– Твой отец немец, мобилизованный в русскую армию, – строго поправила начальница.

Дома меня ждал с нетерпением Оська.

– Ты знаешь, – сказал я. – Война, это, оказывается, ни капельки не красиво». (2, 111-113)

Как видно из полного текста, Оську возмущает не «война» как таковая и даже не насмешка над неуклюжим солдатом, а проявление национализма, в данном случае – германофобии.

В главке «“Вольно!” – говорит солдат» фраза «Нацепив на швабру красный Аннушкин платок, мы ходим по ковру» заменена на: «Мы ходим по ковру, нацепив на папину трость красный Аннушкин платок». (2, 118)

Глава «Самоопределение Оськи» исходно имела название «Самоопределение национальностей». В редакции 1955 года имеется следующий фрагмент:

«– Лёля, а Лёля! А что такое еврей?

– Ну, народ такой… Бывают разные: русские, например, американцы, китайцы. Немцы ещё, французы. А есть евреи».

В издании 1935 года этот отрывок выглядел следующим образом:

«– Лёля, а Лёля! Ты говоришь: еврей. А что такое еврей?

– Ну, народ такой… Бывают разные. Русские, например, или вот дошлые. “Дошлый народ, – папа говорит, – есть”. Немцы ещё, французы. А вот евреи. Папа – еврей, ты – еврей». (2, 119)

В главе «Братишки-солдатики» наличествовал следующий «чёрно-юмористический» фрагмент:

«… фронтовики <…> слушали патриотические речи. <…> Большинство были совсем легко раненые. Дамы даже негодовали.

– Нет, это право же возмутительно, – разочарованно шептались они, – одни пустяковые царапины… хоть бы один тяжелый случай! Небось, себе Саратов добыл трех почти безнадежных… Кошмарно! Кошмарно! » (2, 128)

В редакции 1955 года выражение «патриотические речи» заменены на «громогласные речи “отцов города”», а весь выделенный курсивом пассаж удалён.

В главке «Покорение Брешки» вместо слов «Погром начали дезертиры» было: «Погром начали фронтовики и одна рота стоявшего в городе полка» (2, 196).

Из издания 1955 года исключена главка «За ушко да на солнышко», находившаяся в издании 1935 года между главками «Единственная тайна Швамбрании» и «Точка, и ша!»:

«На лавочке у отдела народного образования сидели учителя. Инспектор, историк, рыжий математик Монохордов, латинист Тараканиус. Зябкое августовское солнышко не грело педагогов. Их выгнали.

– А-а, здравствуйте, добрый день, моё почтенье, как живём, – наперебой здоровались со мной педагоги, вежливо протягивая руки.

– Здравствуйте, – сухо и чинно отвечал я, – что скажете?

Инспектор отозвал меня в сторону.

– <…> Я разве виноват, что царь и Керенский дураки? Они виноваты, а не я. А при советской власти и я хороший буду. Мне не жалко. Я ведь сочувствующий. <…>

Я подошёл к Стёпке.

– Стёпка, – сказал я, – может быть, инспектора оставить? Он иногда хороший был.

– Эх, ты, сопля задушевная! – сказал Стёпка. – Интеллигент! Хороший да плохих не бывает. Наши бывают, чужие бывают. Красные бывают, белые бывают. Пролетариат – бывает, буржуазия – бывает. А ещё дураки бывают. Это вроде тебя.

Я обиделся. <…>». (2, 153-155)

В заключительной главе из текста исключена фраза, выделенная нами курсивом:

«Мы долго говорили потом с Осей. Дом улегся.

Наши молодые жены одиноко стыли на креслах, составленных во временные ложа . А мы разговаривали шепотом…» (2, 344).

Из переклички героев в конце повести убраны следующие фразы:

«– Виркель Карл!

– Секретарь канткома партии, – отзывался Ося. <…>

– Горьбан Виктор!

– Застрелился от несчастной любви <…>

–Тальянов Виталий!

– Расстрелян за бандитизм». (2, 344, 345)

Наконец, в редакции 1955 года читаем:

«Больница ослепила меня блеском окон, полов, инструментов.

– Ну, что, – говорил папа, наслаждаясь моим восторгом, – было в вашей Швамбрании что-либо подобное?

– Нет, – признавал я, – ничего подобного не было».

В редакции же 1935 года смысл диалога был существенно иным:

«– Ну, что, – говорил папа, наслаждаясь моим восторгом, – было в вашей Швамбрании что-либо подобное? Были у вас такие шприцы или мочеприемники подобной конструкции?

– Нет, – признавал я, – ничего подобного не было». (2, 346)

Итак, какого рода изменения текста предпринял Кассиль и с чем это было связано?

Известно, что в конце 1940-х годов, в период кампании против космополитизма, повесть была подвергнута критике. Одна из рецензий на «Кондуит и Швамбранию» называлась: «Это не нужно детям». Вероятно, с этим так или иначе связано сведение к абсолютному минимуму «еврейского вопроса».

Второе. Из книги почти полностью удалена «немецкая тема». Это связано с тем, что на основе Указа Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года «О переселении всех немцев из Республики немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей в другие края и области» были депортированы примерно 950 000 человек, из них 450 000 – из Автономной Советской Социалистической республики немцев Поволжья. Депортация началась 3 сентября 1941 года, самое большое число эшелонов было отправлено со станции Покровск (действие повести, напомним, происходит в слободе Покровской). 7 сентября 1941 года была ликвидирована и Автономная республика немцев Поволжья.

Далее, элиминации подверглись пассажи, осмеивающие военно-патриотические настроения. Были удалены некоторые натуралистиче-ские пассажи. Есть и такие изменения текста, которые нуждаются в специальном разъяснении.

В текстологии принято считать окончательной редакцией произведения такую, в которой обнаруживает себя не просто «последняя авторская воля», но последняя творческая воля автора. Характер произведенных Л.А. Кассилем в 1955 году изменений над текстом книги заставляет предположить, что они носили преимущественно принудительный идеолого-политический, то есть, фактически, цензурный, а отнюдь не творческий характер.

Может быть, в настоящее время нет резона (пусть того же самого, идеолого-политического) «возвращать» в предназначенные для детей издания книги изъятые фрагменты. Однако имело бы смысл предпринять «академическое» переиздание самой знаменитой повести Л.А. Кассиля, в котором привести полный текст повести и прокомментировать исключенные в издании 1955 года фрагменты. (3)

Священнослужители приобретали фамилии при выпуске из семинарии: Афинский, ... важный источник для исследования истории языка (истории лексикологии, диалектологии, этимологии... в разных областях знания: филологии , истории , этнографии. От личных...

УРОК ВНЕКЛАССНОГО ЧТЕНИЯ ПО КНИГЕ КАССИЛЯ «КОНДУИТ И ШВАМБРАНИЯ»

Общение с умной и полезной книгой на уроках внеклассного чтения для моих учеников всегда праздник. Именн о таким праздником был урок внекл ассного чтения по книге Л. Кассиля Кондуит и Швамбрания» в VI кл ассе.

П очему именно эта книга была вы рвана? Повесть имеет для школьников большое воспитательное и познавательно е значение. Произведение, написанное много лет назад, до сих пор считается одним из лучших и радует оптимизмом и ис кренностью, заразительным юмором и увлекательностью сюжета, острой са тирой и лирической манерой повест вования.

Подготовку к уроку я начала с выяснения знания школьниками жизни и творчества Л. Кассиля. Для этого пред ложила им несколько вопросов: что вы знаете о жизни Л. Кассиля? Какие его произведения вы читали? Знаете ли вы, что по произведениям писателя поставлены фильмы? Назовите их. Есть ли у вас любимое произведение Л. Кассиля?

Приведу ответы ребят. На 1-й вопрос они отвечали так:

- О жизни Л. Кассиля не знаю ничего. Нам не рассказывали, самому читать не приходи лось. Его биографию нигде не встречал.

- Знаю о Л. Кассиле только то, что напи сано в Детской энциклопедии. У нас дома она есть.

- Когда-то в библиотеке была беседа о Л. Кассиле для учеников младших классов о его книгах. Я услышала, что Кассиль - дет ский писатель, что много ездил по стране. В V классе нам говорили, что он был участником Великой Отечественной войны. В ответах на 2-й вопрос ученики на зывали в основном рассказы «Огнеопасный груз», «Федя с наганом», по вести «Черемыш - брат героя», «Вра тарь республики», «Будьте готовы, Ваше высочество!». Некоторые назы вали повесть «Кондуит и Швамбрания». Большинство ребят, отвечая на 3-й вопрос, назвали фильм «Улица младшего сына». Фильмы «Вратарь республики», «Ход белой королевы» смотрели многие, но не знали, что по ставлены они по книгам Л. Кассиля. На 4-й вопрос отвечали коротко и однозначно: «Нет» или «Все нравят ся».

Высказывания шестиклассников оп ределили мою главную задачу: озна комить их с жизнью писателя, с его произведениями и тем самым подготовить к более глубокому восприятию идейного содержания повести «Конду ит и Швамбрания».

Произведения писателя неотделимы от его судьбы. Чтобы лучше понять их, надо хорошо знать жизнь писателя. Вот почему мне представляется вер ным говорить не только о произведе нии, но и о жизни Кассиля (в нем был непочатый край талантов и спо собностей - художественных, музы кальных, математических), рассказать о том, что талант писателя открыл В. Маяковский (именно к нему пришел Л. Кассиль с рукописью «Кондуита»), рассказать о том, как он работал над своим произведением.

С этой целью одна группа учащих ся с моей помощью готовила краткие сообщения о жизни Л. Кассиля. Я ре комендовала им ознакомиться с кни гами о писателе: Жизнь и творчество Льва Кассиля. Сборник. М., 1979; Аркадий Гайдар, Лев Кассиль. Повести. Вступительная статья Н. Богданова. М., 1977; Николаев Вл. Герои Льва Кассиля. М., 1975; Кассиль и о Кассиле. Сборник. М., 1972; Нико лаев В. Н. Дорогами мечты и поиска. Творческий путь Льва Кассиля. М., 1965; Беседы о книгах В. П. Катаева, Л. А. Кассиля, В. А. Каверина. Для учащихся VII - VIII классов. М., 1961.

Вторая группа оформляла выставку книг Л. Кассиля; третья группа, те, кто умеет хорошо рисовать, делала рисунки к произведениям писателя; четвертая группа собирала иллюстра ции художников, которые работали над произведениями Л. Кассиля (Кук рыниксы, А. Ермолаев, Ю. Ганф и другие); пятую группу составили в основном те ребята, которые увлекались спортом. Они искали материал к теме «Кассиль и спорт».

За две недели до урока ребятам были предложены вопросы:

О каком времени рассказано в повести «Кондуит и Швамбрания»? О чем она?

Под влиянием каких людей и событий начинает взрослеть Леля?

Какой представляется война в воображении Лели, когда он играет в Швамбранию, и какой ее видят герои повести на самом деле?

Предварительное знакомство учени ков с вопросами помогло им обра тить внимание на наиболее важные эпизоды в повести. Урок проходил в форме беседы, которая активизирова ла память, воображение учащихся.

В кратком вступительном слове я рассказала, что сначала Л. Кассиль написал повесть «Кондуит» - так име новался в Покровской гимназии штрафной журнал, в который заноси лись даже малейшие провинности гимназистов; затем в 1933 году вышла его новая книга «Швамбрания. По весть с картами, гербом и флагом». В 1935 году Кассиль соединил обе повести в одну под названием «Кондуит и Швамбрания». Он много раз пе ределывал эту книгу. Я обратила внимание школьников на одну из

главных тем повести - формирование мировоззрения подростка в огне рево люционной борьбы. Затем приступили к обсуждению.

О каком времени рассказано в по вести? Этот вопрос не вызвал особых затруднений. Особенно оживленно разговор шел о том, «как рухнула старая школа, как мы сами выучили все, что нам не хотели объяснять в классе».

Вот некоторые рассуждения

Все, что я прочитал в книге Кассиля о школе того времени, представляется страшным, нелепым. Мне трудно даже пове рить в это. Такой учитель, даже не учитель, а бездушный надзиратель Цап-Царапыч, вызы вает ненависть, неуважение...

Страшно читать об издевательствах над учениками, об неуважении к ним. Учеников обзывали такими словами: «Шарлатаны! Брандахлысты!» У них не было ни имен, ни слова «ученики»...

- Ничуть не лучше директор гимназии; за холодные, равнодушные глаза его прозвали Рыбий глаз. Зло, метко, но правильно. И внешне он аккуратен, отутюжены у него брю ки, начищены ботинки, но все это только внеш не.

Как видим, ученики верно подмеча ют отрицательные стороны старой шко лы, чувствуют, что автор смеется над тем, что, по мнению М. Горького, «по лезно и необходимо высмеять перед детьми, опорочить перед ними, чтобы возбудить отвращение к пошлости ста рого мира». В таком мире трудно жить, поэтому, делают вывод учени ки, некоторые герои ищут выход... «Одни пытались бежать на войну и любыми путями добывали оружие. Эти попытки заканчивались записями в кондуите, а это влекло наказание. Другие, как докторский сын Леля, уходили в мечту о неведомой, краси вой стране «Швамбрании», и хоть она была придумана и были в ней цари, войны, но она была справедливая». Мечта ребячья, наивная, смешная о справедливой стране рождается из чувства протеста против мерзостей жизни захолустной Покровской слобо ды. Мечта о лучшей, справедливой жизни - первый шаг героя в борьбе за новую жизнь.

Школьники отмечают, что мир, в который играют Леля и Оська, - чудес ный, в нем нет бедных, все равны. В этом мире осуществляются их мечты о плаваниях и о победных сражениях. Но они замечают и другой мир - мир несправедливости. Это гимназия с ее кондуитом, бездушием учителей. До гимназии доходят отзвуки грозных со бытий: империалистической войны, ре волюции, гражданской войны. Именно эти события ускоряют процесс станов ления гимназистов, и это хорошо пока зал писатель в образе Лели.

В центре внимания подростков следующий вопрос: под влиянием каких людей, событий начинает взрослеть герой повести? Дети отмечают, что по натуре Леля - мальчик наблюдатель ный, деятельный, живо откликается на Происходящие события. «Кто же был самым нужным человеком для Лели большинства его товарищей в трудо вой школе и почему?» - спрашивает учитель. Таким нужным Человеком оказался командир Чубарько в. Ученик делает краткое заранее подготовленное сообщение:

- Чубарьков - это бывший грузчик, очень простой, обыкновенный, живой человек. Ком иссар нигде не учился, он не умеет красиво говорить, но он предан делу революции: идет туда, где трудно. Чубарьков обладает умом, организаторскими способностями, в школе он быстро завоевы вает авторитет среди бывших гимназистов, по тому что с ними он разговаривает по-челове чески, культурно, называет их «мои ребята»; он не приказывал, а просил. И Леля не мог не выполнить первого общественного поруче ния - рисовать плакаты, призывающие осте регаться тифа. Правдивость, честность, пре данность Чубарькова революции понравились бывшим гимназистам. Он умеет подойти к ре бятам, участвует во всех делах: борется с тифом, вылавливает контрреволюционеров, формирует части, ремонтирует бронетранспор тер. Поэтому за ним идут другие...

Далее учитель говорит ребятам, что создание новой жизни не шло гладко, спокойно. Были трудности: голод, раз руха, свирепствовал тиф, всячески вредили новой власти сынки бывших кулаков, лавочников. Именно они пы тались дезорганизовать жизнь начав шего складываться школьного коллек тива. Биндюг - кулацкий сынок - ста новится организатором этих беспоряд ков.

Мешает утверждению новой жизни и учитель истории Кириков, который появляется в школе тихо, незаметно, даже скромно. Внешне он тихий, доб родушный старичок, но постепенно бывшие гимназисты узнают, что скрывается за его мнимым добродушием. Шестиклассники отмечают, что позже ученики во главе со Степкой Атланти дой разоблачают этого скрытого и ко варного врага революции. Ребята при водят примеры его речи («не говорит, а шаманит, шамкает»; «от него несет водкой»), говорят о том, что в конце повести автор рассказывает, как он прячется в трущобах со своими со общниками, варит самогон.

Обобщая ответы, учитель делает вывод о том, что враг хитер, он умело маскируется, иногда втирается в доверие к людям, долго остается неразо блаченным.

Беседа об эпизоде повести - экс курсии учеников в «музей трофеев» - следующий шаг в уяснении - второго вопроса. Важен здесь разговор о бес смысленности, жестокости войны и ло зунга Временного правительства «Вой на до победного конца!».

Ответы большинства шестиклассни ков на вопрос, какой представляется война в воображении героев, сводятся к следующему:

Леля представлял войну пышным тор жеством, картинно, он использует выражение «театр военных действий». Так думает и
Оська.

И Оська и Леля собирают картинки жур налов, папиросных коробок, на которых кра сиво изображается война. Они видят на этих
картинках позолоченные эполеты на генераль ских плечах, видят, как на мундирах блестят награды.

На этих картинках изображен Козьма Крючков, который, как былинный герой, рас правляется с целым эскадроном, армией. Все
это выглядит красиво, парадно, интересно.

Задаем вопрос, какой представилась война Леле на парадных маневрах. Ответ ребята находят в главе «Брати ки-солдатики». С помощью учителя они дают правильный ответ:

- Леля увидел военные маневры, он услышал грубость офицеров по отношению к сол датам, увидел муштровку, увидел, что вой на - это жестокость. Глава «Братики-солдатики» рассказывает о раненых солдатах, кото рых встречают красиво, пышно. Солдаты из мучились в дороге, три дня не спали. Один солдат говорит, что встречают их красиво, но эта встреча не нужна, а нужен отдых. Вот почему Леля говорит Оське, что война - это «ни капельки не красиво». О такой войне Ле ля и Оська не читали, о такой войне в гим назии им ничего не говорили.

- Оська и Леля читали в книгах о краси вой встрече воинов, в захолустном Покров ске их тоже так встречали: везли в разукра шенных экипажах городских богачей, играла музыка. Но эта праздничность, пышность нужна была только для увеселения горожан, все это было фальшиво ; не по-настоящему.

Во время экскурсии в «музей тро феев» война предстала в еще более

ужасном виде. Выясняем, каково наз начение этого музея. В результате кол лективной беседы школьники прихо дят к выводу: музей организован, что бы поднять дух населения, но осмотр трофеев производит иное впечатление на посетителей. Бывшие гимназисты понимают, что война не принесет наро ду лучшей жизни, а принесет только одни страдания. Они становятся сопри частными к событиям большой важно сти.

Итак, мы подводим школьников к ответу на вопрос, как взрослеет юный герой. Революция изменила судьбы людей, утвердила равенство. Леля втянулся в общественную работу, его не устраивает и жизнь дома. Отец то недоволен переселением в другую квартиру и расценивает это как неува жение к его профессии, то приветству ет то, что новая власть лучше забо тится о здоровье людей.

Спрашиваю школьников: «Кто в этот период помог, герою повести понять окружающий мир и осознать свое место в нем?»

Приведу некоторые ответы:

- Во многом Леле помогла двоюродная «сестра, которая вступила в партию, работала библиотекарем. Она объединила большую группу ребят. Леля находит здесь себе дело. Организовались литературный и газетный кружки. Леля - их активный участник.

- Друзьями его становятся дети рабочих семей. Именно теперь Леля понимает, что ра бота в библиотеке интереснее швамбранских приключений. И он прощается с Швамбра нией.

- Приезд двоюродной сестры помог Леле перейти от «золотого детства» к живому уча стию в общественной жизни.

Учитель добавляет, что помогло ге рою и новое веяние времени, которое принес в советскую трудовую школу Чубарьков. Теперь Леля готовится плыть не в Швамбранию, а в револю цию, становится активным участником событий. Это окончательный вывод, к которому подвел учитель нынешних школьников.

В основном отвечая правильно на 4-й вопрос, они вспоминают отрывок из повести, где автор описывает во ображаемую встречу Лели со Степкой Атлантидой: А я мечтал. Вот вернется Степка. Я пойду ему навстречу в заплатанных валенках, с пре лой соломой в руках.

«Здорово, Степка,- скажу я.- Дай пять... (Только не жми, а то у меня руки отекли...) Вот видишь, Степка, я теперь главный муж чина в доме и запретил контрреволюцию с теткиной стороны. Немножко проголодался, но это ничего. Буду есть тыквенную кашу до победного конца».

«Молодец парень,- скажет мне Степка- хвалю за сознание. Держись. И каша - хлеб».

«Но мне обидно ехать пассажиром,- скажу я,- я хочу матросом!»

- «Будь! - скажет Степка.- Будь матросом революции».

. С помощью учителя ребята прихо дят к выводу, что рассуждения свидетельствуют о наступающей граж данской зрелости. Обстоятельства ни заставляют его взрослеть. Отец ухо дит на фронт лечить тифозных красноармейцев, в семье трудности, лишения, все обязанности мужчины ложатся на него.

Леля мечтает стать матросом ре волюции. Так кончаются его мечты «Швамбрании». Постепенно Леля становится скромным матросом револю ции.

Урок не прошел бесследно для моих шестиклассников, он вызвал интерес к личности писателя, а книга запомни лась надолго. Вот как об этом говорят ребята:

Я с удовольствием читал повесть. Она увлекла меня, прочитал я ее очень быстро. Сначала мне казалось, что в этой книге все смешное. Я не видел неравенства людей, из девательства одних над другими. На уроке внеклассного чтения я разобрался в ней боль ше: увидел войну, которая приносит людям горе, страдания.

Книга читается легко. Мне кажется, я за помню ее на всю жизнь. Некоторые главы я пересказывал своим младшим братишкам. Я долго ждал очереди в библиотеке за этой книгой. Она написана давно, но не пылится на полках.

Книга меня захватила, не оставила рав нодушной. Это наша книга, ребячья. Повесть надолго мне запомнится. После обсуждения
ее в классе мне захотелось прочитать все книги Кассиля.

Пройдут годы, десятилетия, а книга Л. Кассиля по-прежнему будет вол новать юного читателя, потому, что «это одно из наиболее ярких произве дений советской литературы для де тей» (С. Я. Маршак).

Главная » Отопление » Над чем заставляет задуматься кондуит и швамбрания. «Кондуит и Швамбрания. Другие пересказы и отзывы для читательского дневника