Подвижники иноческого благочестия. Современные подвижники благочестия. Сергей Григорьевич Ильин Православные подвижники благочестия

Глава шестая. Святые подвижники 6.1. Преподобный Антоний Великий Антоний Великий родился в Египте около 250 года от благородных и богатых родителей, воспитавших его в христианской вере. Когда ему было 18, отец и мать умерли, и Антоний остался с один с сестрой на его

З декабря 2014 года исполнится ровно год со дня кончины Высокопреосвященнейшего Архиепископа Костромского и Галичского Алексия (Фролова) . На Костромской кафедре владыка Алексий был не долго. Его очень хорошо знали в Москве. Ровно 20 лет он был наместником Новоспасского ставропигиального мужского монастыря. С его именем связано возрождение этой древней обители Первопрестольного града.

«Он старался делать все, чтобы те, кого Господь привел в святую обитель, будь то послушник, сотрудник или прихожанин, встали на путь духовной жизни, встретились в своем сердце с личным Богом – Отцом каждого из нас»

О владыке Алексии рассказывает иеромонах Иаков (Тупиков), благочинный Новоспасского монастыря

3 декабря после продолжительной болезни на шестьдесят седьмом году жизни скончался Высокопреосвященный Алексий , архиепископ Костромской и Галичский. После всенощного бдения на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы мирно почил во Бозе видный иерарх Русской Православной Церкви, истинный монах, молитвенник, подвижник – человек, посвятивший всю свою жизнь без остатка служению Господу, людям, Церкви Христовой и своему Отечеству.
Владыка Алексий (в миру Фролов Анатолий Степанович) родился в Москве, в семье служащих, 27 марта 1947 года. С ранней юности обрел он путь служения Церкви и посвятил себя на этом поприще учебе, преподаванию, духовной жизни, монашеским подвигам, выше всего из которых ставил всегда послушание и решимость исполнять волю Божию, как бы трудно это ни было. В этом он неизменно следовал словам отца Иоанна (Крестьянкина), который как-то после богослужения сказал тогда еще молодому иеродиакону Алексию: «Воля Божия – это не всегда легко... Необходимо преодолевать себя, чтобы ей следовать». И Владыка Алексий с юности полагал в основание своей жизни это правило, не допуская для себя компромиссов относительно того, что касалось исполнения определений Божиих о нем, открываемых ему через духовных наставников. Он непрестанно благодарил Творца за тех старцев и духовников, которых Бог посылал ему в юности и в уже зрелом возрасте как учителей и руководителей. Окунувшись в духовную атмосферу святости, став истинным послушником, будущий пастырь, а тогда еще совсем молодой мирянин, учился науке из наук – монашеской жизни, когда человек, посвящая всего себя Богу, полностью доверяет свою волю духовному наставнику. По сути, уже в те годы это был его выбор – стать монахом, следовать святым отцам, стремиться к идеалу Евангельского призвания Христа: «Будьте совершенны, как и Отец ваш совершен».
Первым учителем и духовным отцом для юного Анатолия стал белгородский старец – схиархимандрит Григорий (Давыдов), служивший в селе Покровка, недалеко от Белгорода. Пройдя лагеря и ссылки, отец Геннадий (имя его в мантийном постриге) был наделен многими дарами Святого Духа. Он имел необыкновенную любовь к людям, но в то же время был строг и требовал от своих духовных чад неукоснительно следовать уставам Церкви, не искать легких и комфортных путей. Именно отец Геннадий и заложил тот фундамент духовных навыков в жизни будущего Владыки Алексия, которые стали стержнем и основой устроения его как монаха, священника, архипастыря. Он постепенно вводил своего молодого послушника в особый мир святых людей того времени. Благодаря первому своему учителю Владыка Алексий узнал кроткого и великого в своей любви отца Серафима (Тяпочкина), московских стариц – монахинь Варсонофию и Аркадию, которые были духовными чадами старца, его ближайшего помощника – отца Феодора, иерея, который впоследствии удостоился праведной кончины за чтением акафиста Божией Матери. Впоследствии Владыка общался и со многими другими подвижниками веры, но именно эти люди стали для него первой духовной семьей, принявшей его с большой любовью. Отец Геннадий, проявляя искреннюю заботу о будущем служителе Престола Божия, очень строго воспитывал своего послушника. Бывало, приехав на несколько дней к старцу, Анатолий, а впоследствии – отец Алексий, не имел возможности переговорить со своим наставником, получая от него лишь строгие замечания и взыскания. Однажды, так и не сумев получить утешение и наставление духовника, уже у калитки, уезжая с тяжелым сердцем и скорбью, Анатолий оглянулся и увидел, что старец стоит и плачет, провожая его своей молитвой и невидимым благословением. Как-то отец Геннадий спросил своего ученика, какие книги тот читает. Отец Анатолий (тогда уже диакон-целибат) с радостью стал перечислять все собранные им к тому времени дореволюционные издания святых отцов, книги по истории Церкви и богословию. В общей сложности получился достаточно большой список, а по объему это был целый чемодан ценных книг, достать которые тогда было большой сложностью. Отец Геннадий, выслушав, сказал просто и коротко: «Приедешь домой, все раздай!» Такое неожиданное благословение показалось отцу Анатолию поначалу непонятным и тяжелым, но как радовалось сердце, когда, исполнив его, он почувствовал всю пользу от свободы иметь что-то с пристрастием.
В 1972 году Анатолий по благословению своего наставника поступил в Московскую духовную семинарию. До этого он прислуживал алтарником в храме святых апостолов Петра и Павла на Яузе и уже тогда полюбил богослужение, приходил в храм раньше всех, оставался в алтаре допоздна, чтобы почитать Псалтирь – книгу, которая стала для него на всю жизнь любимым источником вдохновения, духовных размышлений и молитв. В то время поступить в семинарию было крайне сложно, власти ограничивали количество абитуриентов, всячески препятствовали поступлению, запугивали молодых людей. Но по молитвам отца Геннадия все устроилось наилучшим образом. В тот год инспектор семинарии – архимандрит Симон (Новиков) – добился увеличения вакансий для поступающих вдвое. Когда власти опомнились, отменять решение было уже поздно, но отца Симона пришлось переводить из Московской духовной академии – его хиротонисали в архиерея и назначили управлять Рязанской кафедрой.

Годы обучения, а затем и преподавания в семинарии и академии стали для Владыки Алексия новой школой духовного возрастания – от послушника, студента к мудрому духовнику, пастырю и учителю. В те времена, по словам самого Владыки, Московская семинария не только обеспечивала высокий уровень церковного образования, но и являла собой высшую школу благочестия и духовной жизни. Лучшие преподаватели и старцы Свято-Троицкой Сергиевой Лавры совместными усилиями готовили из семинаристов прежде всего настоящих христиан – церковных людей, чье сознание и жизнь определяла жизнь Церкви, а не жизнь мира с его секулярными ценностями. Симфония управления Сергиевой Лаврой и Московскими духовными академией и семинарией в эти годы (1972–1982) была уникальным примером единства духа и сотрудничества наместника святой обители и ректора академии. Владыка Владимир (Сабодан) и отец архимандрит Иероним (Зиновьев) делали все, чтобы из стен Московских духовных школ выходили настоящие пастыри, верные служители Церкви. Одним из них и стал будущий архипастырь – Владыка Алексий. Но, закончив духовную семинарию и академию, он не покинул стен Лавры. Приняв диаконский сан и послушание преподавателя, отец Алексий четырнадцать лет служил у святых Престолов академических храмов и обучал студентов, пел в семинарских хорах, заведовал Церковно-археологическим кабинетом. Вся эта деятельность, по воспоминаниям Владыки, созидала его духовно, ко всему он относился с любовью – как к святому послушанию. Утро отца Алексия начиналось с братского молебна у раки с мощами преподобного Сергия. Во всех нуждах и делах он спешил молитвенно взять благословение у великого святого, не раз явно переживал его участие в своей жизни, помощь и заступление. Потом, если служил во время ранней Божественной Литургии, шел петь на клиросе во время Литургии поздней. Преподавал отец Алексий церковную историю и историю церковных искусств. Часто, читая студентам жития святых на занятиях, он вдохновлял их любить Церковь, говорил, что ее история – это история ее святых. Не все понимали молодого преподавателя, кому-то казалось, что наука есть наука, а жития святых – материал, совсем не относящийся к ней. Имея такие убеждения, некоторые преподаватели не одобряли на семинарских занятиях проповедь благочестия и необходимости духовного подвига для студентов. Но старцы Лавры, и прежде всего отец Кирилл (Павлов), у которого исповедовался и с которым постоянно советовался отец Алексий, поддерживали такое направление. Впоследствии Владыка Алексий часто говорил, что крайность наукообразия в духовном образовании холодит душу обучающихся, приводит ум к ложному мнению о себе и что потом в жизни и служении это очень сложно исправлять. Но в этом не было обскурантизма, обучение и образование Владыка любил и пояснял, что христианин – это тот, кто постоянно учится, получая образование, т.е. обретение в себе истинного образа Божия.

Имея навык послушания с юности, отец Анатолий всегда старался исполнять благословения духовников и начальников в точности. Превыше всего он ставил для себя эту добродетель, определяя ее как проявление любви к Богу – добродетели высшей. Но если совесть ему подсказывала, что от него ждут что-то противное воле Божией, тогда решимость оставаться в послушании Богу была непоколебимой. Случалось, что власти, оказывая давление на руководство академией, требовали исполнения своих указаний, которые шли в разрез с Евангельскими заповедями и канонами Церкви. Например, экуменические мероприятия были допустимы для отца Анатолия до тех пор, пока не навязывались совместные молитвы с инославными. Однажды начальство обязало его как диакона участвовать в такой службе. Отказ почти однозначно грозил увольнением из преподавательского состава и дальнейшими гонениями. Но отец Анатолий категорически отказался, полностью положившись на волю Божию. Такая решимость вызвала уважение у всех, и Господь избавил его от возможных последствий.
Восприемником в монашеском постриге, который совершился в стенах Московской духовной академии в 1979 году, стал для молодого диакона Алексия известный ученый и богослов архимандрит Иннокентий (Просвирнин). По молитвам отца Геннадия Господь передал новопостриженного новому наставнику, такому же строгому монаху, молитвеннику и ученику великих подвижников благочестия. Отец Иннокентий сформировался как личность под влиянием преподобного Севастиана Карагандинского, к которому он не раз ездил в Казахстан, святителя Зиновия (в схиме Серафима) Тетрицкаройского, схиархимандрита Виталия (Сидоренко), митрополита Питирима (Нечаева). Тесно общался новый наставник отца Алексия и со многими другими духовными архипастырями и пастырями, мирянами-подвижниками того времени, которых объединял Дух Святой, глубокая церковность, служение Церкви Христовой. Все они хорошо знали друг друга. В этот мир святых людей Господь и вводил отца Алексия, знакомя с ними, с их жизнью, с их служением. Иеродиакон Алексий регулярно ездил в Тбилиси к Владыке Зиновию и отцу Виталию. Опыт общения с ними стал для будущего архипастыря ценнейшим сокровищем, позволил ему соприкоснуться с подлинной святостью. Отец Виталий, будучи старцем архимандрита Иннокентия, сделался старцем и отца Алексия, который стремился при первой же возможности поехать к нему и постоянно был при нем в краткий период его пребывания в домике отца Иннокентия в Сергиевом Посаде (тогда Загорске). Отец Виталий был образцом святости и благочестия для всех, кто его окружал, и можно сказать, что его влияние на будущего Владыку было огромным. Он предсказал отцу Алексию многое в его жизни, в том числе и тяжелейшее испытание от Господа перед кончиной. Также готовили к последним предсмертным страданиям его и матушки Матрона и Агафия, старицы из Ялтуново (Шацкий район Рязанской области), которых он постоянно навещал.
Во пресвитера отец Алексий был рукоположен в 1989 году, и вскоре после этого он был возведен в сан архимандрита с назначением в 1991 году наместником Московского Новоспасского ставропигиального мужского монастыря. Эта обитель стала для Владыки родной на всю оставшуюся жизнь. В нее он вложил свое сердце, трудясь на протяжении двадцати лет над восстановлением монастыря, собирая монашеское братство, окормляя множество прихожан и приезжавших к нему людей со всех концов страны. Одновременно неся несколько церковных послушаний, отец Алексий не жалел сил, чтобы укрепить Церковь, привести в ее лоно потерявшихся за годы безбожия соотечественников. Для каждого приходящего у скромного пастыря, который никогда не приписывал себе заслуг, а все относил к силе и любви Божией, находилось время, мудрое и нередко прозорливое слово. Основным приоритетом своего служения в качестве наместника архимандрит Алексий считал помощь человеку, любому страждущему, кто в данный момент оказывался перед ним. Он старался делать все, чтобы те, кого Господь привел в святую обитель, будь то послушник, сотрудник или прихожанин, встали на путь духовной жизни, встретились в своем сердце с личным Богом – Отцом каждого из нас. В этой подлинной духовной любви к человеку не было душевности и сентиментальности, иногда Владыка Алексий был строг и непреклонен, но, можно сказать, что все остальное (восстановление построек монастыря, налаживание отношений с власть имущими и сильными мира сего для блага Церкви) он ставил на второй план. Многие и многие люди, встретившись на своем пути с этим замечательным пастырем, бережно хранят в сердце его слова, его благодатную помощь, его образ. Сейчас уже немало написано воспоминаний, эти люди с любовью делятся теми впечатлениями, которые им, по понятным причинам, так сложно передать словами, но, вчитываясь в их рассказы, друг друга, неизменно узнаешь Владыку Алексия – он и сейчас предстает перед нами как живой.
С возведением в 1995 году в епископский сан Владыка еще более усилил свои подвиги, смиренно утверждая, что он в первую очередь монах, а благодать архиерейства дана ему не для чести, а для сугубого служения народу Божию и Церкви. Одним из любимых послушаний стала для него работа над созданием богослужебных текстов, последований служб новопрославленным святым. Именно Владыка Алексий возглавил Синодальную Богослужебную комиссию, собрал замечательный коллектив церковных ученых, которых и поныне связывает не только профессионализм, но и глубокая церковность, любовь к богослужению, к святым, личная дружба.
Назначение на Костромскую кафедру архиепископ Алексий принял как особый промысл о себе, как волю Божию. День празднования Феодоровской иконы Божией Матери – одновременно и день рождения Владыки. Кострома всегда была тесно связана духовно с дорогим ему Новоспасским монастырем, где покоятся в родовой усыпальнице бояре Романовы. Владыка был рад послужить Костромской земле, стать, как он говорил, единым целым со всем истинно русским и святым, что несет в себе этот благодатный край, богатый своей героической историей и святыми. За короткий срок своего правления епархией добрый архипастырь многое успел сделать, но взгляд его постоянно устремлялся в будущее – он надеялся и верил, что Костроме еще предстоит сыграть славную роль в возрождении нашего Отечества. Давая место Богу во всяком деле и не форсируя по-человечески события, Владыка при этом старался не упустить ни одного дня, чтобы, складывая кирпичик к кирпичику добрых дел и начинаний, привлекать благодать Божию к людям, состояние души которых, по его глубокому убеждению, было несоизмеримо важнее всяких дел и всего мира в целом.

Вся жизнь архиепископа Алексия проходила под покровом Пресвятой Богородицы, Которую он сыновне любил и чтил, которой непрестанно молился и которой усердно служил. Матерь Божия не раз через те или иные события показывала ему Свое благоволение и участие. Своей заботой Она не оставляла его и в период тяжелейшей предсмертной болезни. Избранием Царицы Небесной определил Господь и день блаженной кончины Владыки, призвав его душу на праздник Введения во Храм Богородицы. Именно в этот день в 1990 году было принято решение о возвращении Русской Православной Церкви Московского Новоспасского монастыря. Промыслом Божиим Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл благословил погребение почившего Владыки Алексия совершить в его родной Новоспасской обители.
Владыка был погребен у алтаря Преображенского собора, рядом со своим духовным наставником и другом архимандритом Иннокентием и схиархимандритом Гурием (Мищенко), своим собратом и сослужителем, учеником Глинских преподобных отцов. Господь да упокоит Высокопреосвященного Владыку Алексия со Своими Святыми и дарует нам, его молитвами, быть достойными хранителями его памяти.
Иеромонах Иаков (Тупиков)

Родилась 6 января 1931 года, в деревне Заподорье, Великолукского района, Псковской области. Преставилась ко Господу 28 июня 2007 года в деревне Леонтьевское, Калязинского района, Тверской области. Похоронена в селе Красное, Калязинского района, возле храма в честь иконы Казанской Божией Матери.
Проходила тяжелый подвиг Христа ради юродства, была наделена от Господа даром прозорливости. Выражался внешне этот дар в том, что маленькая, незаметная старушка подходила в храме к человеку и задавала какие-то нелепые и непонятные вопросы. Как правило, человек недоуменно отмахивался и отходил в сторонку от странной бабушки, стараясь побыстрей выбросить из головы неприятную встречу, как досадную случайность. Не тут то было. Слова, сказанные странной, неприметной бабушкой, почему то не выходили из головы, беспокоили, человек начинал понимать, что они имеют к нему непосредственное отношение, и от отношения к ним зависит его дальнейшая жизнь. Проще говоря, Александра обличала человека в его тайных грехах, о которых казалось бы никто, кроме него знать не мог. Обличала не прямо, а притчами, иносказательно, так, что даже если вокруг было много людей никто, кроме того к кому она обращалась не понимал их смысла, да и то не всегда сразу, а иногда спустя значительное время. Так же вместе с этим обличением, как правило в той же приточной форме, Александра предсказывала, какое наказание ждет человека за его грехи, и что надо сделать, чтобы этого наказания избежать, как исправить последствия греха. Сомневающиеся в божественном происхождении этого дара нередко были вразумляемы от Господа, многие видели во сне видения, в которых Господь показывал старицу как бы в образе святой, так как их изображают на иконах. Такие видения в основном и были посылаемы сомневающимся. Да и сам характер такого подвига должен был бы исключить всякие подозрения в прелести бесовской. Задача беса погубить человека, втянуть его во грех и утопить в бездне отчаяния. Усилия же Александры Петровны были направлены на то, чтобы помочь человеку осознать грех, покаяться и освободиться от власти греховных страстей. Задача, то есть, бесовской прямо противоположная. «По плодам их узнаете их» (Мф. 7:20).

Семья.

Александра Петровна была старшим ребенком в большой семье. Было у ней две сестры, Мария и Татьяна и три брата, Иван, Дмитрий и Леонид. Дмитрий скончался во младенчестве. Мать Александры, Анна Александровна, трижды была замужем, дети Александра, Мария и Иван от первого брака с Петром Михайловичем Ивановым, Татьяна и Дмитрий от второго, с Василием Огиренко, которого Александра Петровна очень любила и даже иногда говаривала в детстве: «Не хочу быть Петровной, хочу быть Васильевной». Имя третьего мужа Анны Александровны неизвестно, замужем за ним она была недолго, уже в Бежецке.
Петра Михайловича еще до войны посадили в тюрьму, якобы украл он в совхозе какие то колоски, а Василия, отчима Александры, вместе со всеми оставшимися в селе мужчинами казнили немцы, пытали, а потом заживо сожгли. Когда фашисты уничтожили деревню, пришлось Анне Александровне с детьми скитаться в поисках жилья. В конце концов, после долгих странствий, поселились они в городе Бежецке, Тверской области.
Поскольку Александра была старшая, то пришлось ей с малых лет работать, помогать матери содержать семью. Из-за этого осталась она без образования. Сестра Александры, Татьяна вспоминает, что с детства Александра была очень серьезная, сосредоточенная, любила уединение и молитву. Очень любила церковь. Почти всю зарплату, а впоследствии пенсию жертвовала на храм, из за чего бывали конфликты с матерью и сестрами, которые считали это проявлением болезни и всячески старались воспрепятствовать этому. В конце концов конфликты привели к тому, что сестры поместили Александру в психиатрическую лечебницу, откуда иногда забирали ее, но потом снова и снова просили врачей поместить ее на лечение. Кончилось это тем, что сама Александра попросилась в интернат, куда она и была оформлена в 1996 году. Незадолго до кончины, была она переведена из интерната в областную больницу под Калязиным, где провела последние годы своей жизни и преставилась ко Господу.

Бежецкий период жизни Александры Петровны.

В юности Александра Петровна с матерью часто посещала святые места, подолгу жила в Псково-Печерском монастыре и Троице-Сергиевой Лавре, трудилась там, помогала по хозяйству, о чем часто сама рассказывала. Была она духовным чадом великого старца ХХ столетия отца архимандрита Павла Груздева. Часто о нем вспоминала, рассказывала, как он благословил ей четки и заповедал по ним вычитывать правило, так как была она почти неграмотная. Вероятно он и благословил Александру Петровну на тяжелый подвиг Христа ради юродства, который и сам проходил.

Здесь стоит заметить, что вообще в истории Русской Православной Церкви середины двадцатого столетия, особое место занимали юродивые и блаженные. Связано это было с тем, что в начале ХХ века, безбожной богоборческой властью, большая часть наиболее достойных представителей духовенства и монашества были расстреляны или отправлены в заключение. В это страшное время подвиг духовного окормления чад Православной церкви лег на плечи самых незаметных и не представляющих особого интереса для безбожной власти людей, блаженных и Христа ради юродивых.

(могила блаженного старца Гавриила, христа ради юродивого в Бежецке)

В Бежецке была целая плеяда великих рабов Божиих, Христа ради юродивых, среди которых наблюдалась как бы некая духовная преемственность, когда уходил один, на его место тут же приходил другой. Например Александра Петровна была в близком духовном общении с другим бежецким юродивым, Николаем, который, по ее рассказам, часто ночевал у нее, а она снабжала его одеждой и едой.

блаженный Николай, Христа ради юродивый

Во время жизни в Бежецке, Александра Петровна так же проходила подвиг старчества. Особое внимание уделяла она духовенству и монашеству, помогая духовным советом, молитвами и назиданием. Многие священники и монахи города Бежецка с любовью и благодарностью вспоминают светлый образ Александры Петровны.
Покойная матушка Амвросия, игумения Благовещенского Бежецкого женского монастыря, часто вспоминала такой случай: было у нее большое искушение, сильные вражеские помыслы о том, чтобы оставить обитель и перебраться в другое место. И вот, как то осталась она в храме, под праздник святителя Николая Чудотворца, и всю ночь провела в молитве, чтобы Господь ее вразумил, оставить ли ей это место или нет? Под утро двери храма открылись, вошла Александра Петровна и сказала, что уходить отсюда ей нельзя, нельзя оставлять этого святого места и святой обители, надо все терпеть, как бы ни было тяжело. Матушка при этом получила духовное утешение, вражеские мысли оставили ее.

Схиигумения Амвросия

Гостила как то в Бежецке блаженная старица Мария из Новгородской области, многие православные жители Бежецка часто посещали ее, ходили за советом и молитвой. Так же и Александра Петровна часто посещала старицу. Тут некоторые посетители, недовольные выходками Александры, жаловались на нее Марии и говорили что она больная. На что старица всегда отвечала: «она не больная, а Христа ради юродивая, не обижайте ее».

Браженная старица Мария Новгородская

Часто бывало, что Александра Петровна предсказывала события, которые впоследствии в точности сбывались, иногда скоро, а иногда много лет спустя. Все, кто общался с Александрой, отмечали удивительный дар прозорливости, которым она обладала. Как выше упоминалось направляем ей он был на то, чтобы помочь человеку осознать грехи и избавиться от власти страстей и бесов. Если человек сразу не понимал ее, то она обращалась к нему снова и снова, до тех пор, пока не достигала желаемого результата.
Не всегда говорила она притчами и юродствовала, иногда общалась просто. Например был такой случай. Взошла как то Александра на клирос и стала по своему обыкновению просить милостыню у певчих. Одна бабушка и стала ее ругать: «Что ты все выпрашиваешь у нас деньги, как тебе не стыдно, ты же пенсию получаешь!». А Шура просто так, тихо говорит: « Что ты меня ругаешь, я на эти деньги свечку куплю, буду за вас молится!». Бабушка та опустила голову и замолчала, стыдно ей стало!
Однако прохождение подвига Христа ради юродства в наше время это совсем не тоже самое, что прохождение его в средние века. Вот читаем мы например про подвиги Василия Блаженного и умиляемся, а представьте в наше время, приходите вы на Красную площадь и видите грязного, голого человека, бросающего камни в стены церквей, вызовет ли сейчас это у вас умиление? Скорее всего такая картина вызовет у современных людей только ужас и отвращение. А предсказать последствия такого поступка для самого юродивого можно не будучи прозорливым — помещение в психиатрическую лечебницу.
Александра Петровна к великому сожалению не избежала этой участи. Как уже говорилось почти всю пенсию Шура относила в Церковь, кроме того просила подаяние и эти деньги все тоже тратила на храм. Это очень раздражало ее родных, которые решив, что такое поведение является проявлением психического расстройства стали сдавать ее на лечение местную больницу. Но и когда забирали ее домой, обращались с ней очень плохо. Впоследствии сама Александра попросилась, чтобы перевели ее в интернат и сотрудники больницы, даже не известив родных, отправили ее в ПНИ «Ромашкино», под Кимрами, где почти полностью и провела Александра Петровна остаток своей жизни.

Ромашкино.

Бывший Свято-Троицкий монастырь в селе Ромашкино.

ПНИ «Ромашкино» размещается в разрушенном Свято-Троицком монастыре, главный Троицкий собор которого полностью разрушен, а в игуменском корпусе размещены палаты больных. Опекаемых там во времена Александры Петровны находилось около ста человек, персонал очень доброжелательный, к опекаемым относились как к родным. Интернат имел свое хозяйство, питание было хорошее. Неподалеку, в деревне Ильинское находится храм, куда опекаемых, с разрешения главного врача, Анатолия Максимовича, в воскресные дни по несколько человек отпускали на службу. Александре Петровне жить там нравилось и всем она была довольна. Да вот только директор интерната не всегда был доволен ее выходками и хулиганством, которые она по своему юродству продолжала совершать и там. Кончилось все это тем, что его терпение лопнуло и в 2003 году ее перевели в областную больницу, находящуюся в деревне Леонтьевское, под Калязиным.

Леон тьевское.

Здесь уже пришлось Александре Петровне принять следующий подвиг, венчающий ее суровую, многострадальную жизнь, подвиг мученичества. Отношение к больным тут совсем другое, чем в интернате к опекаемым, существенное по сравнению с интернатом ограничение свободы, очень плохое питание и условия содержания. «Держат на хлебе и воде», как говорила сама Шура. При всем этом дух у нее всегда оставался радостным и спокойным. По слову апостола «всегда радуйтеся, непрестанно молитеся, о всем благодарите» (1.Фес. 5:16). На последних фотографиях хорошо видны полученные травмы, сломанный нос, закрывшийся совсем глаз. Здесь обнаружили у нее онкологическое заболевание, рак груди. Кроме того в последний год жизни Александра совсем ослепла. Преставилась Александра Петровна 28 июня 2007 года, отпевание совершалось на четвертый или пятый день по кончине, в храме в честь Казанской иконы Божией Матери, в селе Красное. Когда тело привезли в храм, настоятель, духовник Тверской епархии отец Леонид, склонился над телом и понюхал его. Несмотря на то, что тело пролежало в морге четыре дня, а морг в больнице это был просто бетонный сарай и тело там лежало на одеяле, прямо на полу, никакого запаха тления или трупных пятен на коже не было и в помине, а ведь на дворе стоял конец июня, самая середина лета. На погребении присутствовало всего два человека, священник, совершивший отпевание и водитель, сопровождавший его. Даже отец Леонид на это время отлучился по каким то своим делам. Место своего погребения Александра предсказала заранее. Когда ее спрашивали, задолго до смерти, где бы она хотела быть похороненной и предложили отвезти в Бежецк, то она ответила: «Никуда не поеду, здесь буду, меня преподобный Макарий у себя прописал!». Могила Александры Петровны Ивановой, великой подвижницы благочестия ХХ-ХХI веков находится возле придела преподобного Макария, Калязинского чудотворца.

Отпевание в храме Козанской Божией Матери

Могила Александры возле предела преподобного Макария Калязинского

Царство Небесное, вечный покой!

13.01.2014 491

Продолжение II главы книги «История Елецкого уезда в XVIII — начале XX веках».

Подвижники благочестия

Восстал Христос. Надо и нам со Христом восстать…

Святитель Тихон Задонский
Из книги «Сокровище духовное, от мира собираемое»

Среди елецких духовных подвижников XVIII века нужно упомянуть схимонахиню Елизавету, ради служения Богу оставившую супружескую жизнь по обоюдному согласию с мужем, который стал впоследствии известным схимонахом Митрофаном. Елизавета постриглась в Знаменском монастыре и стала жить в отдалённой келье, куда приходили нищие, разбойники, беглые солдаты. Всем она раздавала имеющуюся у неё пищу. Аскетизм и благочестие её вызывали уважение среди ельчан. После смерти Елизаветы Никандр Бехтеев поставил по благословлению Тихона Задонского над её могилой памятник в виде высокого каменного столпа с фонарем наверху, внутри которого перед распятием всегда горела лампада.

В 1769 году в Ельце родилась известная своими подвигами Матрона Наумовна Попова, чей отец был бедным дьячком Космодемьянской церкви Ламской слободы. Этот дьячок имел четырех детей и жил в большой нужде до самой смерти. Вскоре горе, болезни и постоянная бедность сразили и мать Матроны. Старшая сестра её в раннем возрасте вышла замуж за бедного елецкого мещанина. Юная Матрона осталась одна с младшим братом, поражённым болезнью, делавшей его неподвижным.

Матрона Попова «Христовым именем и посильными трудами добывала дневное пропитание». Она, например, караулила женщин, идущих на реку Сосну стирать бельё, чтобы предложить свои услуги в этом деле. Три года прожила Матрона таким образом, пока брат её не скончался. После смерти брата она продолжала работать в домах у ельчан, выполняя самую черную домашнюю работу.

Наконец, один из ельчан, крестьянин Абрамов, взял её к себе в дом вместо дочери. Жизнь в его доме была тяжела для Матроны, поскольку ей приходилось отрабатывать свой хлеб, заменяя няньку и работницу. Хозяйство у Абрамовых было очень большое, Матрона старалась во всём подражать Меланье, которую она знала лично, на все предложения о браке она отвечала твёрдым отказом.

В 1795 году, вероятно, от физических перегрузок самочувствие Матроны резко ухудшилось, и в ней «обнаружились признаки истерической болезни». Периодически с ней случались припадки, которые довели её до того, что она в своем ещё молодом возрасте стала напоминать старуху. Матрона стала слаба и оказалась неспособна к домашним работам.

Абрамовы были рады избавиться от Матроны, переставшей быть хорошей работницей. Выгнав её из дома, ей не дали ничего, кроме платья. Матрона отправилась жить к своей старшей сестре. Постепенно припадки у девушки усиливались. Ельчане считали её совсем безумною, так как часто видели её бегавшей по улицам почти голой. Сестра Матроны, отчаявшись, обратилась за помощью к святому Тихону Задонскому, больная приложилась к его гробу и выпила масла из лампады над его могилой. В тот же час больная Матрона исцелилась.

Выздоровев окончательно, Матрона обратилась к Меланье за благословением уйти в Знаменский женский монастырь. Однако Меланья не дала благословения, а отправила её в Задонск, «питать сирот и принимать странных».

Придя в Задонск, Матрона решила помогать приходящим сюда странникам и богомольцам, несмотря на то, что сама была очень бедной. Вскоре её заметили старцы монастыря и приняли в её жизни некоторое участие. Однако часто ей приходилось проводить всё свое время на улице, исключая те случаи, когда местная полиция забирала её в тюрьму за бродяжничество.

Тем не менее, стойкость Матроны не была сломлена. Она твердо встала на путь «странноприимствования»: принимала больных для ухода, помогала странникам найти жилье, успокаивала и вселяла уверенность в пришедших в монастырь на Богомолье.

Примечания:

5. Полозков Ю.П. Христианская культура и духовные подвижники Елецкой земли // История и культура Ельца и Елецкого уезда. Вып.2. Елец, 1994, с.28.
6. Святые Лики над Ельцом… с.56-58.

Статья подготовлена по материалам книги Д.А. Ляпина «История Елецкого уезда в XVIII — начале XX веках», изданной в 2012 году. В статье воспроизведены все изображения, использованные автором в его работе. Пунктуация и стиль автора сохранены.

В тяжелый для верующих России XX век посещение церкви, крест на груди и отказ от вступления в партию были настоящим подвигом. Сохранять нравственность, благочестие, доброту и милосердие к ближнему в годину испытаний – не самая легкая задача для человека, это настоящее подвижничество. О современном подвижнике, православном воине, таком же жителе Казани, как и мы с вами, прихожанине церкви Ярославских чудотворцев пойдет речь в нашей рубрике «Личные истории».

11 февраля 2018 года состоялось отпевание Сергея Григорьевича Ильина, отошедшего ко Господу за полгода до своего 100-летия. Каждому прихожанину храма Ярославских чудотворцев на Арском кладбище он был знаком – культурный, доброжелательный, деятельный. Он был лучом христианского света, с самого детства и на протяжении всей своей жизни сеял зернышки веры в сердца многочисленных своих потомков и окружающих его людей.

Мы представляем воспоминания членов семьи Сергея Григорьевича и близко знавших его знакомых, священников. Надеемся, что эта серия публикаций станет для вас примером жизни в собственных семьях и подспорьем в трудных ситуациях. История Сергея Григорьевича достойна книги.

Часть 1. Начало

Сергей Григорьевич появился на свет 7 октября 1918 года в Тетюшском районе в селе Барское Нечасово (сейчас Красное Нечасово – прим.) и прожил там с матерью и братом Виктором до 1936 года. Отец погиб в 1921 году. Рядом было село Чудовка, в котором располагался храм в честь Казанской иконы Божией Матери, куда и ходил наш герой с мамой и где даже ипподиаконствовал, алтарничал, пономарил.

В 1936 году началось раскулачивание. Однажды в полночь в дом Ильиных пришел председатель сельского совета Чичеров и посоветовал покинуть деревню. Стоит отметить, что Чичеров был добрым человеком и снисходительным, ведь в те времена семью могли просто сослать в Сибирь! Они договорились с извозчиком, в три часа ночи погрузили все вещи: иконы и немного одежды, утвари, – сели на лошадь, перекрестились и поехали в районный центр Тетюши, где устроились на квартире у знакомых. Там Сергей Григорьевич после 4-х классов сельской школы поступил в школу стахановцев, где готовили мастеров по обработке дерева, металла. После двух лет обучения юноша получил рабочее удостоверение.

Взрослая жизнь

В 1938 году Сергей и матушка переезжают к старшему брату в Казань, селятся у знакомых в Ново-татарской слободе, где им нашлось место только под лестницей. Наш герой пошел работать на меховую фабрику рядом с домом. На фабрике его прикрепили учеником к немцу по фамилии Кипель, этот мастер и должен был обучить своего подопечного азам профессии. Тем временем семье удалось купить комнату. Потом Ильин перешел работать на завод СК, а в 1939 году его призвали в армию, отправив в Монголию охранять границу во время конфликта с Японией.

Жили призывники в тяжелых условиях в землянках, не было ни казарм, ни удобств. До войны солдат кормили по первой норме, в 1941 году перевели на вторую норму, а потом и на третью… Мальчишки тощали, даже начинали умирать, просились на фронт. В этих местах Сергей Ильин пробыл до 1943 года, когда наконец-то пришел приказ снять войска с границ и отправить на фронт. Часть перевели в Харьков, переодели, помыли, начали кормить по первой норме, солдаты ожили и начали служить в зенитной артиллерии. Главной задачей молодых артиллеристов было не допустить противника к мостам и важным объектам. В действующей армии Сергей Григорьевич прослужил до 1946 года, а затем вернулся в Казань.

Мирная жизнь в Казани

После армии, как вспоминает семья Ильиных, только начав работать, Сергей Григорьевич купил пиджак, шляпу, гитару и отправился свататься. Супруга Анна Ивановна 1924 года рождения также вернулась с фронта, прошла войну и о ее подвиге нельзя не вспомнить в нашем рассказе.

Будучи молоденькой девушкой, она окончила медицинское училище, и в 1944 году ее отправили в город Сумы для обучения польскому языку. Она стала служить в первой польской армии под командованием маршала Рокоссовского. Служила Анна операционной медсестрой, все время находилась на передовой, спасала раненых под бомбежками. Ее часть переправлялась через реки Одр, Вислу. По ее воспоминаниям, вода в этих реках была красной от человеческой крови. Во время одной из переправ медсестра сидела сзади, а врач впереди на небольшом плоту. Плот наткнулся на мину – девушку отбросило взрывной волной в сторону, а вот доктора разорвало в клочья…

Были в судьбе супруги Сергея Григорьевича и горящие брянские леса. Она часто вспоминала, как там, в горящих лесах, испортила дымом зрение. Была и бомбежка Кракова, во время которой медсестра просто прижималась к мостовой, видела пролетающие осколки, закрывала глаза и думала, что уже пришел конец.

По-русски говорить в ее части запрещалось, зато настоятельно рекомендовалось ходить в католический храм.

После Победы Анна Ивановна вернулась в польском обмундировании с чемоданом красивых платьев, капроновых колготок, лаковых туфель, буклей. Ее сестра дружила с двоюродной сестрой Сергея Григорьевича. Вот они-то и познакомили молодых людей. Эффектная Анна сразу произвела впечатление на Сергея Григорьевича, а серьезный молодой человек с гитарой – на нее.

Венчались Сергей и Анна после рождественского поста в 1947 году в кладбищенском храме в честь Ярославских чудотворцев. Венчались в тот зимний день 22 пары!

Затем семья начала жить в доме по ул. Лесгафта прямо напротив архиерейского дома. В 47-ом появилась на свет дочь Тамара, в 50-ом – дочь София, а в 54-ом – сын Николай.

Работа

Сначала Ильин пошел работать начальником механического цеха на завод «Красный восток», а потом, заметив способности молодого человека, его быстро повысили до главного механика. Так как Сергей был верующим и носил на себе крест, появились недоброжелатели, которые часто нехорошо шутили над ним… Сергей Григорьевич терпел 15 лет, а затем решил уйти.

Перешел он на завод азербайджанских вин, начал работать, но и там стали возникать вопросы о его вероисповедании, так как Сергей Григорьевич отказывался вступать в партию. Однажды в газете «Чаян» на нашего героя даже нарисовали карикатуру.

Следующим местом работы стал Казанский винный завод, директором которого был поляк. К религии он относился благосклонно, Сергея Ильина не трогал, а на партсобраниях всех осаживал: «Сергей Григорьевич отличный специалист, мне нравится, хорошо работает». Отметим, что работа на таком предприятии была большим соблазном, но пристрастия у нашего героя не было – алкоголь употреблял редко и только в особых случаях.

В 1971 году секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев умер, к власти пришел Леонид Брежнев, гонения на церковь ослабли, но притеснения на работе все же оставались. Однажды Сергея Ильина вызвали в обком партии, там было много коммунистов, которые пытались выяснить, «как это главный механик завода не является партийным?» На собрании присутствовал старообрядец по фамилии Тазов – высокой должности в миру, партийный. И именно он обратился ко всем обвиняющим Сергея Григорьевича со словами о том, что Ильин не сделал ничего плохо, трудится, детей воспитывает, и тем самым защитил его.

В 1978 году наш герой ушел на пенсию и пошел работать помощником старосты в кладбищенскую церковь, затем, обладая хорошим голосом, перешел в певчие. И все больше времени Сергей Григорьевич стал посвящать любимому храму, помогая ему голосом, молитвой и своими руками.

Назидания и воспоминания

Дети – хранители Веры

И Сергей Григорьевич, и его мама всегда воспитывали детей строго, наказывая: «От Веры ни на шаг не отступайте, какие бы ни были испытания». Отец регулярно оставлял детям от руки написанные духовные назидания. Семья все время постилась, молилась, регулярно в ней читали Евангелие. Главным для каждого в жизни было почитание Бога, затем – родителей, бабушек, дедушек. И помощь Божия по молитвам и за Веру всегда была в жизни семейства – порой, совсем невероятная. С их позволения мы поделимся с вами этими живыми историями.

Детям Сергея Григорьевича пришлось окончить школу рано, до вступления в комсомол. Поэтому дочки и сын работали уже с 15 лет. Отметим, что сын, Николай Сергеевич, с 1960 по 1968 годы был одним из двух (!) мальчиков, которые вообще ходили в церковь в Казани. Вторым был отец Иулиан (ред. игумен Иулиан (Епифанов)).

Николай Сергеевич некоторое время работал с отцом на винном заводе, а затем в 1978 году перешел в Суворовское училище на должность водителя. Через какое-то время женился, а потом в политотдел училища поступил звонок: «Ваш сотрудник женился и венчался в церкви». Николая Ильина вызвали к начальству, упрекнули в том, что он человек верующий, и намекнули на то, что нужно уволиться. Николай Сергеевич был готов написать заявление, но тем временем о происходящем узнал его непосредственный начальник, который и заступился за него в политотделе: «Такого рабочего больше нигде не найдешь!» А через два месяца подполковник из политотдела заболел… Пришел на его место другой, а Николай Ильин в это время успел окрестить ребенка. Разумеется, вновь вызвали, уже по-хорошему стали уговаривать вступить в партию… В итоге дело «замяли», а Николай Сергеевич проработал в училище 33 года, получил медаль за доблестный труд и множество наград и благодарностей.

В армии Николаю Ильину также пришлось претерпеть за Веру. Служил он исправно, старательно выполнял приказы, и ему стали настоятельно рекомендовать вступить в партию. За это обещали даже звание лейтенанта, увещевали другими благами и наградами. Николай Сергеевич и ответил, что клятву свою никогда не нарушит.

Но все же способ «проучить» несговорчивого солдата командир нашел.

В 1972 году Ильина-младшего, который уже отслужил один год из двух, решили направить в Арабию (речь идет об арабо-израильском конфликте – прим.). Предполагалось, что солдат привезут в Ростов, а оттуда на самолете до места назначения. Уже в Ростове-на-Дону всех переодели в гражданскую форму, сделали фотографию для подтверждения, что отправляется невоенный самолет, привезли ночью в аэропорт, уложили в казармах спать… Через какое-то время всех построили и командир обратился к солдатам со словами о том, что они едут выполнять интернациональный долг. И в это самое время уже к самолету подъезжает автомобиль УАЗ, откуда выходит капитан, передает бумагу, в которой, как оказалось, содержался приказ об отмене отправки в Арабию. Так Ильин вернулся в свой родной дивизион.

С детства отстаивать Веру пришлось и дочери Ильина – Тамаре. Она училась в 86-й школе по улице Ульянова. В пятом классе ее ждало личное испытание. Двенадцатилетнюю девочку вызвали в учительскую, где сидел редактор газеты «Комсомолец Татарии», и начали ругать за то, что она ходит в церковь, носит крест … Тамара подтвердила, что верует в Бога. В газете напечатали статью «Девочка с голубыми глазами», в которой обличали семью, обвиняя родителей в неправильном воспитании детей и предрекая самому ребенку плохое будущее.

Одноклассники Тамары начали смеяться над ней, а один мальчик по имени Петя встал и сказал: «Прекратите и больше никогда ей ничего не говорите! Каждый человек волен в своем выборе!» После такого заступничества наступила тишина.

Храм Ярославских чудотворцев

До перестройки Ильин пел на клиросе церкви Ярославских чудотворцев, после стал просто прихожанином, который каждую свободную минуту посвящал благоукрашению храма. В кладбищенскую церковь Сергей Григорьевич в общей сложности проходил 68 лет, водил детей, потом внуков. До 97 лет ездил на службы на автобусе самостоятельно. Лишь уже в 98 и 99 стал приезжать на такси, но службы не пропускал.

Одним из свидетелей подвижничества Сергея Григорьевича, его жизненного устроения является игумен Кизического монастыря Казани Пимен (Ивентьев), долгие годы до пострига служивший в храме Ярославских чудотворцев. Игумен Пимен поделился своими теплыми и внимательными подробностями знакомства с Сергеем Григорьевичем.

«Если задуматься, то знакомство мое с ним произошло очень давно - 27 лет назад. Я тогда был школьником и делал первые шаги в церковной жизни. Сергей Григорьевич сразу запомнился мне своей благообразной внешностью, вежливыми манерами и одновременно большой простотой и доброжелательностью. Ко мне,13-летнему мальчику, он обратился на «Вы» и в ответ на поздравление с праздником ответил необычно для моего слуха: «И Вас равным образом!» С тех пор, где бы мне ни приходилось встретить Сергея Григорьевича – в храме, в трамвае или на острове Свияжск (где он временами любил посидеть с удочкой) – он всегда с радостью приветствовал в ответ либо вставая, либо снимая шляпу. Это производило сильное впечатление: казалось, живой представитель чего-то ушедшего стоит перед тобой. Пришлось несколько раз вместе возвращаться из Свияжска на теплоходе. Вспоминаю его рассказы о детстве, юности, о войне. Меня всегда поражало, с каким благоговением он говорил о своих родителях, чтил их память.

Удивлял его юношеский, живой разум. Он мог, например, рассказать о прочитанной им интересной статье и пообещать, что в следующий раз непременно принесет почитать - и никогда не забывал!

Особенно трогательно было смотреть, как Сергей Григорьевич почти до последнего спешил в храм, преодолевая пешком довольно приличное расстояние. И при этом всегда отказывался от помощи и предложений подвезти.

Сергей Григорьевич всегда находил возможность оказать помощь ставшему родным Дому Божию. А это тоже было непросто. В храме Ярославских чудотворцев в то время было довольно много старинной утвари - подсвечников, лампад, окладов на иконы, алтарных сосудов. Все это периодически требовало ремонта, и Сергей Григорьевич, обладая поистине «золотыми руками», приводил утварь в порядок. Тем более что приобрести новую утварь было практически невозможно: полукустарные мастерские Московской Патриархии в те годы едва могли обеспечить своей продукцией храмы Москвы. Когда по епархии во множестве стали открываться храмы и монастыри, отцы - настоятели и сам Владыка, тогда митрополит Анастасий, нередко обращались к Сергею Григорьевичу с просьбой помочь в установке или даже изготовлении какого-то предмета для храма. Так, его трудами была изготовлена рака для новообретенных мощей прп. Ионы и Нектария Казанских, свт. Ефрема - для Петропавловского собора, для Иоанновского монастыря - рака-киот для частицы мощей свт. Германа. Позже Сергей Григорьевич соорудил первую раку для Успенского монастыря в Свияжске. Помню, после перенесения мощей свт. Германа в 2000 году, мы возвращались в Казань и он, явно переживая и чувствуя ответственность события, говорил: «Наверное, уж не обидится на меня Святитель Герман... Сделал как смог... Года уж не те...». После каждой генеральной уборки в храме – к Рождеству и Пасхе – «последний штрих» всегда добавлял Сергей Григорьевич: приходил с инструментом и подтягивал расшатавшиеся подсвечники, смотрел, правильно ли висят лампады... Имея благословение входить в алтарь, он из благоговения делал это крайне редко, только когда была насущная необходимость. Все мы помним записочки, написанные его рукой и знакомые имена... Особенно много было в его поминании усопших.

Приходилось мне бывать и у него дома. Жилище самое скромное! Не раз ему, как ветерану, предлагали улучшить жилищные условия, но он по смирению своему отказывался. И даже ремонт в своей комнатке делать не разрешал - говорил, что на его век и этого хватит. Господь дал ему долгую жизнь. Это было явным вознаграждением за его благочестие. Каждая встреча с ним дарила мир и радость».

«А я помню Сергея Григорьевича как настоящего ценителя техники и механики. Однажды в сильный мороз я предложил подвезти его и кое-как уговорил сесть в машину. И вот тогда он мне сказал, что всю жизнь водил, всегда был за рулем…И при этом ни разу не нарушил правила!» - поделился клирик храма Ярославских чудотворцев иерей Роман Мулеков.

Как вспоминают дети Сергея Григорьевича, он всегда покупал новинки автомобилей тех времен – и «Победа» была, и «Москвич», и «Волга», причем в поселке Аметьево, куда переехала семья, до 1976 года только Ильины перемещались на машине.

«Все знали его как глубоко интеллигентного человека, очень много сделавшего для храма Ярославских чудотворцев. Глядя на подсвечники, церковную ограду и многие другие вещи, мы будем вспоминать этого дорогого нам человека. Пусть Господь упокоит его со святыми. Когда мы отпевали его, но на сердце было радостно, так как кончина этого человека была блаженной. Сергей Григорьевич прошел три войны без ранений - он говорил, что остался цел и невредим, потому что матушка благословила его идти на фронт. Будучи сотрудником одного из оборонных предприятий, он, несмотря на запреты Советской власти и своего руководства, благоукрашал родную для него церковь на Арском кладбище. Когда он читал на клиросе, прихожане узнавали его по голосу и радовались, что Сергей Григорьевич снова в храме. Почти до последних дней он молился вместе с нами. Думаю, что самой большой благодарностью за его труды будут наши молитвы. Всех вас прошу записать Сергея Григорьевича в синодик и поминать, ибо так мы приобретем молитвенника и ходатая за нас на том свете. Блаженны и жизнь, и кончина праведника. Царство Небесное тебе, дорогой Сергей Григорьевич!», - настоятель храма Ярославских чудотворцев протоиерей Алексей Чубаков.

Отошел ко Господу Сергей Ильин в возрасте 99 лет и 4 месяцев. Это была блаженная кончина. Современный подвижник благочестия…Сергей Григорьевич всегда учил, что надо быть порядочным, трудолюбивым, не обижать никого, людям по возможности помогать и верить в Бога до конца. Этими принципами жил он, его семья и ими же на протяжении своей благочестивой жизни наставлял каждого приходящего к нему. Вечная память!

Главная » Стойка » Подвижники иноческого благочестия. Современные подвижники благочестия. Сергей Григорьевич Ильин Православные подвижники благочестия